Интеллект студента как «выносная часть LXP»
В какой-то мере интеллект (мыслительное мастерство) можно рассматривать как часть LXP. Как об этом думать «инженерно»? Надо просто вспомнить, что интеллект (включая вменяемость, как способность изменить поведение агента на основе предоставленных рациональных аргументов) своей главной функцией имеет cognition/познание/learning/обучение, на входе получая проблему с неизвестной практикой её решения, а на выходе выдавая какое-то прикладное мастерство в практике решения уже не проблемы, а задачи какого-то класса. Так что рассматривать проект обучения можно двояко:
- Учительская команда учит студента, как «пассивную нейросетку».
- Личность студента самообучается (часть «интеллект» строит в личности часть «новое прикладное мастерство», или даже развивает какое-то мыслительное мастерство в составе того же интеллекта), взаимодействуя с учительской командой непосредственно (агент-агентское взаимодействие в диалоге) или опосредованно через тексты учебных материалов (или даже не тексты, а интерактивные модели и тренажёры, находящиеся в учебных материалах).
Это означает, что мы имеем два варианта curriculum learning (последовательности обучения):
- Берём прикладной курс и «дрессируем» нейросеть студента на базе уже имеющегося интеллекта студента (скажем, умеет читать-писать, и больше ничего).
- Сначала развиваем интеллект студента (учебная программа по развитию мастерства в практиках интеллект-стека), а потом задействуем этот вновь полученный интеллект (вменяемость), чтобы ускорить получение прикладного мастерства в личности. Надежда на то, что интеллект студента будет получать более компактный/сжатый учебный материал, который будет понятней, а дальше вместо «дрессировки» путём повторений и неосмысленного запоминания паттерна будет создание нового мастерства интеллектом самого студента.
Так что в долгосрочном периоде выгодным оказывается развернуть в студенте мыслительное мастерство по-максимуму, а затем по-быстрому обучить его прикладным практикам, особенно, если прикладных практик ожидается много.
Это очень условно соответствует тому, как учат студентов-инженеров: все они получают абсолютно неприкладной четырёхсеместровый курс матана (проходится один раз), а затем знание высшей математики используется студентами в самых разных прикладных курсах.
ШСМ в учебной программе «Организационное развитие» использует не подход «фундаментальные курсы сначала, прикладные потом», а подход, где фундаментальные курсы перемежаются с прикладными: курсы дисциплин интеллект-стека (например, «Моделирование и собранность», «Системное мышление», «Методология», «Системная инженерия», «Интеллект-стек») перемежаются с прикладными курсами инженерии различных систем («Системный менеджмент», «Инженерия личности»).
Для какой-то инженерии мы можем сказать, что речь идёт о некотором стеке практик, где нижние (относительно фундаментальные) практики стека представляют собой платформу для верхних (относительно прикладных) практик. Например, можно рассмотреть инженерию телесного интеллекта (курс «Системный фитнес») как обучение мастерству решать различные непредвиденные проблемы, появляющиеся перед двигающимся телом. А затем много быстрее будет осваиваться и бокс, и фигурное катание, и танцевание, и даже многочасовое сидение перед компьютером так, чтобы после этого ничего не болело, не затекало, не отсиживалось.
Проблема тут только в том, что в отличие от инженерии, развивающемуся нужно уговорить личность выполнить студенческую работу по построению своей части платформы создания мастерства. Мотивации же на это нет: слишком длинна цепочка от уровня дисциплин интеллект-стека («быть просто умным» не вознаграждается никак) до уровня мастера в какой-то прикладной практике. Поэтому приходится прибегать к ухищрениям, готовить «блинный пирог» учебной программы, в которой фундаментальные курсы с низкой мотивацией к их освоению перемежаются с прикладными курсами с высокой мотивацией к их освоению. Примерно так устроена и программа «Организационное развитие», где менеджмент как прикладная дисциплина вынесен на уровень названия программы, но сама программа начинается с курса «Моделирование и собранность», на который без понимания того, что дальше будет и инженерия, и менеджмент, пошло бы не так много студентов. А ведь именно курс «Моделирование и собранность» ускоряет обучение, основное его содержание как раз поднимает интеллект, что практично, полезно и эффективно для любой деятельности студента, но эту практичность, полезность и эффективность очень трудно объяснить. А полезность владения мастерством менеджмента объяснять дополнительно не нужно.
Обучение прикладной практике на «трёхдневных курсах» без сопутствующего усиления интеллекта и овладения общими основами инженерии той предметной области, к которой относится «трёхдневный курс» само по себе не даёт гарантий успешности её применения, так что учиться практикам интеллект-стека всё равно нужно, чтобы применять прикладные знания. Но учиться практикам интеллект-стека нужно и для того, чтобы быстрее осваивать материал и самих этих трёхдневных курсов! А затем эта «личная часть производственной платформы» (интеллект как часть LXP) потребуется мастеру, когда он сам будет выступать в учительских ролях: методолога, методиста, архитектора учебной программы, а затем даже может стать преподавателем в составе какой-нибудь LXP. Например, надо будет нанять нового сотрудника и обучить его какой-то работе, чтобы разгрузить мастера. Вот тут и окажется, что мастер сам попадает в ситуацию, когда он становится учителем. Дальше у него будет тот же выбор: дать новичку трёхдневный курс, или поднять интеллект новичка, дать понятие об инженерии предметной области, затем всё равно научить что-то делать. И для этого всего тоже потребуется производственная платформа.