Предприятие как продукт: оно тоже продаётся
Бизнес/business имеет множество словарных значений, но основных из них два:
«Просто организация», и поэтому всякие «бизнес-процессы» рекомендуют переводить как «организационные процессы», учитывая, что в некоторых типах организаций слово «бизнес» запрещено даже произносить, например, в правительственных организациях, в некоммерческих организациях и общественных объединениях, поэтому стандарт ISO 29148 и предлагает менять «бизнес» на «организацию» или «организационный» в зависимости от контекста.
Предприятие — это организация для зарабатывания денег, то есть реализующая практику бизнеса**/прибыльности**. И в этом значении используются немного другие словосочетания, прежде всего «бизнес-модель», «бизнес-анализ», «бизнес-планирование»: практика бизнеса приводит в организацию деньги (и она же уводит их в форме дивидендов инвесторам).
Организация-как-бизнес/предприятие/компания/фирма сама по себе является продуктом, основная функция которого — приносить деньги сейчас и в будущем («инструмент для добычи денег из окружающей среды»). Если в организацию приходит от клиентов денег больше, чем она проедает на поддержание своего существования, то у организации появляется избыток денег. Его можно потратить на расширение бизнеса как практики зарабатывания денег. То есть «расширение бизнеса» — это «как организоваться так, чтобы зарабатывать денег больше». Но можно и просто отдать заработанные предприятиям деньги владельцам/инвесторам (впрочем, можно отдать и сотрудникам предприятия, а можно и не брать у клиентов, сделав цены дешевле — тут всегда разные предпочтения у разных ролей, вечный источник неустроенности/frustration).
Владельцы могут продавать предприятие примерно так же, как продают корову: часть цены обосновывают тем, что в корове вроде как есть мясо, которое что-то стоит. Но часть цены обосновывают тем, что в корове есть молоко, которое можно продавать по цене больше, чем затраты на саму корову, то есть живая дойная корова стоит больше денег, чем просто её мясо (ибо кроме мяса продаём с коровой и будущие доходы от молока — с дисконтом/скидкой на риск, разумеется. Вдруг корова заболеет, или окажется старой, или порода недостаточно молочная, или спрос на молоко будет маленький и денег за него дадут мало, и т.д.).
С фирмой примерно то же самое: продаётся не только целевая система как продукт фирмы (как у коровы молоко), но и сама фирма/предприятие/«оборудование и имеющиеся контракты с исполнителями ролей» (как живая корова). Слово «продаётся» привело к тому, что поменялись и названия: организация рассматривается как какое-то «юридическое лицо», а это «юридическое лицо» называется даже не «предприятие» (как мы бы назвали организацию, которая что-то делает/предпринимает), и даже не «компания», но «фирма», ибо обсуждаем бизнес, и терминология тяготеет к принятой в экономике. Помним про курс экономики, вы должны были с ним ознакомиться: в предыдущих разделах нашего курса была дана ссылка на учебник австрийской школы экономики.
Эта аналогия коровы и фирмы очень и очень условна (сами придумайте не меньше трёх существенных отличий), тем не менее она обращает внимание на различение трёх отдельных объектов для продажи:
- Молоко коровы — продукция или услуга/service фирмы, за которую она получит деньги.
- Корова как производитель молока (живая!) — сама фирма как производитель продукта или услуги.
- Корова как мясо (когда о молоке уже речь не идёт, например, оно вдруг никому не нужно, а корова требует кушать — в этот момент оказывается, что мясо сколько-то ещё стоит, хотя и меньше, чем мясо и будущее молоко. Но кормить корову «просто чтобы была» никто не будет!). С фирмами такое тоже бывает: персонал просто увольняют, а её имущество распродаётся. Содержать фирму себе в убыток никто не будет, если нет надежды, что она скоро принесёт такую большую прибыль, что хватит на покрытие убытка от содержания фирмы, которая работает, но ничего не продаёт.
Вложить деньги в фирму и в продукт надо обычно «сейчас», а продаваться фирма и продукт будут «потом». Так что нам нужно предугадать в обоих этих случаях:
- выгодно или невыгодно создателю заниматься каким-то продуктом (проектом, сервисом — мы считаем, что к данному моменту у вас уже есть достаточный навык работы с понятием целевой системы, чтобы легко разбираться с целевыми системами как продуктами, а системами создания как провайдерами сервисов по созданию и развитию целевой системы, не обращая внимания на терминологию и пробегая при необходимости несколько шагов по цепочке создания). Ответ на этот вопрос даёт роль шумпетеровского предпринимателя. А поскольку слово «предприниматель» мы табуировали (это в нашем курсе тоже уже разбиралось, почему так), то заменяем роль на «визионер». Визионер занимается вопросом о будущей прибыльности какого-то продукта или сервиса с учётом того, сколько нужно будет вложить денег сейчас и в ходе разработки, и насколько дёшево фирма сможет его производить «потом» и насколько дорого какому числу клиентов (все клиенты**—** клиентура) этот продукт можно продать «потом».
- выгодно или невыгодно предыдущему создателю по цепочке создания заниматься созданием следующей системы (целевой или системы создания). Это принятие решения нужно провести для каждого звена цепочки создания — пока мы не приходим к тому, что кто-то принимает решение о покупке фирмы или её части и определяет цену, по которой это делать выгодно. Эту роль назовём «бизнесмен». Бизнесмен занимается вопросом о будущей прибыльности фирмы (независимо от того, какой у этой фирмы продукт/целевая система вот прямо сейчас: ибо фирма может менять продукты) с учётом того, насколько дорого можно будет продать фирму (или её часть, для рассуждения это неважно) «потом» инвесторам (слово «инвестура» практически не используется, обходятся множественным числом от «инвестор», но мы будем его использовать по аналогии с «клиентурой»). Если фирма будет прибыльна, то «потом» она будет стоить дороже. Если так и не будет прибыльна, и надежды на прибыльность уже не будет — продать можно будет только мёртвое имущество фирмы. Если надежда на прибыльность хоть у кого-то будет, то продаётся как живая фирма (даже если стартап ещё не успел выйти на прибыльность, и это радостное событие только ожидается с какой-то вероятностью).
В этом месте нужно обязательно посмотреть в качестве учебного пособия фильм «Деньги чужих людей» (1991)[1]. Собственники (как главные исполнители роли бизнесменов) обычно не могут передать полностью всё стратегирование менеджменту: менеджмент обычно не заинтересован кардинально меняться (менеджеры уволятся в другую компанию, декапитализация фирмы для них не фатальна). Поэтому высших менеджеров заинтересовывают в собственности «потом» (опционы), чтобы они поддерживали темп изменений в надежде получить часть возросшей стоимости компании в свой карман, а не просто «выполнили одно задание собственника и успокоились».
Роли визионера и бизнесмена существенно перепутаны. Но в целом:
- Визионер оценивает продукт, на который может быть спрос. Он оценивает будущий денежный поток от продукта по сравнению с вложениями в производство продукта. Он изучает клиентов и надсистемы продукта, предложения инженеров по производству продукта/оказанию сервиса. И если понимает, что денег от этого продукта (или фичи) не будет — прикрывает проект.
- Бизнесмен оценивает фирму, на которую может быть спрос у инвесторов. Он изучает «инвестиционный климат», надсистемы инвесторов и фирму, оценивая ещё шансы вырасти. Если фирма (менеджер/служба оргразвития) пытается затеять какой-то шаг оргразвития, который ему кажется неудачным, он вмешивается: отношение governance/надзора, как и у архитектора предприятия. Но у архитектора предприятия архитектурные характеристики важны, а у бизнесмена — его оценка того, вырастет ли от этого шага развития стоимость фирмы, или нет.
Не ошибиться надо обоим. Визионер должен понимать, что производству удастся выпустить какой-то достаточно дешёвый товар или услугу в нужном количестве в нужное время, а маркетингу удастся уговорить сколько-то людей купить этот товар или услугу (товар: это целевая система как продукт, сделанный для продажи. Та же замена терминологии «содержательной» на «экономическую», что была с «предприятием» и «фирмой». Верный признак того, что речь идёт о прибыльности: разговор о бизнесе). Если визионер не ошибся, то бизнесмену будет легко продавать фирму. Если ошибся, то продавать будет нелегко, денег никто не даст.
Это всё разговор про роли, а не про реальных людей. В крупной фирме в форме акционерного общества роль бизнесмена выполняют множество служб, визионеров (внутренних предпринимателей) огромное количество. В маленьком стартапе из пяти человек визионер и бизнесмен могут быть в одном лице основателя/founder, а ещё и бизнесмен может продать фирму себе же, и начальные деньги на «бизнес» фирма получит из личных сбережений основателя. Основателей может быть несколько, тогда мы непременно увидим, как их роли будут постепенно расходиться: кто-то будет больше заниматься товаром (визионерство), кто-то озаботится инвесторами (привлечение инвестиций, бизнес), кто-то займётся организацией фирмы (найм и обучение людей), кто-то продажами. При этом легко представить ситуацию, когда кто-то занимается частью всех этих практик в счёт будущей прибыли (и одновременно — в счёт будущих убытков, тут всё симметрично обычно, бизнес как раз про это), но кто-то может получать зарплату — и тогда у него ни прибыли, ни убытков, а заранее понятная сумма. Конечно, есть и промежуточные режимы (скажем, если люди выполняют свою работу хорошо, то они могут получить в собственность часть фирмы по цене, которая была на момент начала их работы. Если фирма поднялась за это время в цене, на этом можно очень неплохо заработать!).